Последняя ступень к Аллаху

Последняя ступень к Аллаху

Было утро рабочего дня, середина недели. Вагоны полузабитые людом, скоростными составами несутся по своим разноцветным направлениям. Окружающие вещи однообразны и обыденны. Лица пассажиров банальны своим стандартным каждодневным выражением. Те кто зашёл раньше сидят лицами к дверям у платформы, чтобы лучше видеть названия станций. Они садятся на конечных станциях, а туда добираются из области или пригорода на маршрутных такси, а значит, просыпаются очень рано. Через пару станций практически все они начинают «клевать» носами. Те, кто сидит напротив, заходят позже, и уже не выбирают места с лучшим обзором перрона, им лишь бы сесть. Это преимущественно люди, живущие в самой столице, они выспались и принимаются жадно глазеть в различного вида литературу. И так в каждом вагоне состава практически одна и та же картина: половина вагона спит, половина читает. Люди которые не заняты ни тем и ни другим очень заметны, они выбиваются из стандарта. Наблюдающий, разбирающийся в тонкостях утреннего метро, очень легко распознает такого индивидуума. Это или молодняк с плеером в ушах или ночной странник с прогулки или…

Она не подходила под стандарты утреннего метро. Её внешность могла бы привлечь секундное внимание любого наблюдателя, но для столицы наличие интересующихся окружающим не свойственно. Каждый в себе. Кто-то в своей книге, кто-то в своей дрёме, в музыке, в мыслях, в жизни, не заботясь о жизни. Не очень смуглая, с волосами цвета чёрного ворона, она обладала свойственной восточным женщинам потаённой привлекательностью. В этот день она одела своё лучшее красное платье. Ей подарил его старший брат ещё три года назад, сказал, что помог соседке завалить хряка, и на деньги, отданные в благодарность, сделал сестре подарок. Поверх платья она одела вязанный ещё её любимый бабушкой чёрный джемпер с большими карманами по бокам. Туфли на ногах белого цвета. Она их купила на первые заработанные деньги и поэтому они были ей так дороги. В ушах сверкали два маленьких полумесяца с феонитами в уголках – подарок любимого. Выглядела она достаточно необычно, но в столице никто ни кого не обращает внимания, некогда растрачивать время по мелочам.
Зайдя на «Динамо», она села спиной к открывающимся дверям. На противоположной лавке мест не было. Вдыхая липкий душный воздух подземки она смотрела перед собой не замечая ничего, ни кого. Окружающее волновало её. Она хотела вырваться из этого замкнутого пространства, вырваться навсегда. Метро волнует и отталкивает одновременно. Депрессивность движение эскалаторов, клаустрофобичность вагонов, негативность ауры окружающих пассажиров, всё это со временем обременяет. И сидя в этот по своему прекрасный день в метро, она ощущала это бремя. Её родители всегда гордились ей, окружающие восхищались, но не в этом метро, не в этом чужом мире. Здесь всё пугает и отталкивает. Посмотревший в глаза обязательно думает о тебе плохо, увиденный в дали сотрудник милиции обязательно захочет проверить твои документы, девушки сразу отворачиваются, они все ненавидят её, они все….

…Каждый был занят своим делом, кто читал, кто спал, кто пялился в потолок, они все. Парень что сидел напротив её проснулся и прищурившись глянул на ей в глаза. Ему показалось, что смотрит на него, но через мгновение он осознал, что она не замечает ничего, ни кого. Парень открыл свою папку и, достав из кармана графит начал что-то чиркать. Движения его были быстрыми и судорожными и быстрыми, он явно куда-то торопился, боялся не успеть. «Следующая станция Коломенская» - объявил женский голос. Внешний прогон, восходящее Солнце прыгает по спящим лицам и греет затылки читак. Скорость движения увеличивается, скорость движения графита. На станциях продолжают входить и выходить люди, размещаются на свободных местах лавки или стоя. Между парнем и восточной красавицей никто не встаёт. Окружающие словно прочитывают связь, которая пытается установится между молодыми людьми, и не смеют мешать. Маниакально глазеющий на девушку парень, что рисующий у себя в папке и молодая особа восточных кровей, ничего особенного, но так горда и бездыханна, словно специально позирует. «Осторожно двери закрываются» - парень вскочил…

….Была какая-то станция входили люди. Она глянула в глаза парню напротив, он что-то хаотично рисовал. Резким движением парень перевернул рисунок и написал пару слов, вскочил кинул ей пергамент и выскочил. «Следующая станция Каширская, переход на Каховскую линию» - произнёс женский голос, она достала руки из карманов ряса, горестные мысли покинули её. На листе было нарисовано её лицо, только с маленькой улыбкой. Трогательно и необычно. Ненавидящий мир протягивает тебе руку, улыбается тебе, рад тебя видеть.
Выйдя на Кантемировской она держала портрет в руках. Перевернула, там надпись: «Над крышею небо, всему своё время, в тебе моя вера… (с)» Поняла, осознала.
Убрав портрет в сумку, она стояла на краю перрона и смотрела в чёрную нору поездов. Оттуда сухой тёплый ветер, обдувая лицо, вытирал ей слёзы. Она стала замерзать и засунула руки в карманы, ещё тёплые провода плюс и минус сами прыгнули в ладошки. Почему, почему она не сделала свой последний шаг, не ступила на последнюю ступень к Аллаху. Почему не сегодня, всему своё время.


Посвящается жертвам террора в Москве.