Colorblind
В день радио выкладываю свой старенький опус.
Colorblind
2007 год.
Он сидел на кухне и глядел в запотевшее окно. Вслух он сравнивал увиденное с забытыми мирами, которые он слышал в печальных нотах своих любимых исполнителей, о которых ему рассказывали книги. Его бормотание наполняло кухню, он то жужжал, то напевал на ирландском,… якобы на ирландском. Трёхдневная небритость говорила о том, что их отношения перешли в зимний период. Печаль в глазах отражалась в кружке с горячим шоколадом, если там вообще могло ещё что-то отражаться кроме печали. Зима, -она наступала, она заполняла его сознание уже долгое время, он не хотел с этим бороться, он не был слаб, он просто устал от борьбы, и чувство собственного проигрыша перед чувствами услаждали его желания.
- Даш, ты помнишь как всё начиналось? Ещё тогда, как мы встретились, как ты была ещё бесшабашной маленькой девчонкой, ты тогда ещё только в институт поступила?
- Я никогда такой не была. Я не помню. Отстань.
- Спасибо за шоколад, до нашей встречи я его никогда не пил.
- Тебе не долго осталось его пить, звёздный мальчик.
- Не говори так. Я никогда им не был, это иллюзия, я сам её создал для себя, для других. Я хотел быть вездесущим, хотел остаться в памяти, не желая быть узнаваемым, я хотел чтобы обо мне говорили и узнавали моё слово. Я. Хммм. Я смеялся над всеми,… ну не над всеми, над большинством. Твои друзья. Они уже бывшие или вы ещё продолжаете встречаться.
- Мы живём вместе уже пол года, а ты даже не знаешь с кем я встречаюсь из своих друзей. Тебе бы надо вернуться на землю. Завтра я устрою ревизию в твоём шкафу, прощайте баночки с зелёными травами и разноцветными колёсиками.
Она говорила об этом так спокойно, будто уже знала, что зима близко, она тоже чувствовала её приближение.
- Ты хочешь попасть в мою потерянную книгу?
- Никогда.
- Я тоже этого не хочу. Дорогая к тебе приходят по ночам призраки?
- Дорогой для тебя сейчас может быть только одно, - твоё лекарство для души, как ты его называешь. Никто ко мне не приходит.
- Мечта, я всё ещё называю это мечтой. Ты любишь мечтать?
Он смотрел на запотевшее окно и видел в маленьких капельках звёзды, маленькие укромные уголки, которые звали его к себе, они манили его своим светом, они ждали его, когда он придёт к ним чтобы спеть свою эльфийскую песню. Но его всё еще держало что-то, что-то земное. Он сплюнул в кружку.
- Ты охренел? – она дала ему подзатыльник- не хочешь пить не пей, у тебя сушняк постоянно, а вот чтобы плюнуть в шоколад ты нашёл в себе силы… - она расстроилась и поджала губы, в её голове разрасталась одна большая мысль: «с этим надо скоре кончать».
- Извини, я задумался. А ты любишь мечтать?
- Пошёл в ж*пу!
- А, да. Хорошо. Посмотри туда, - и он ткнул вытянутым пальцем в запотевшее окно. Она оторвала глаза от читаемой книги и посмотрела в окно, потом посмотрела на его отрешённое лицо и сказала:
- Если тебя опять ночью стошнит, ты сам будешь убирать за собой.
- Как там Женя, Виталик и другие твои бывшие друзья?
- С чего ты взял, что они бывшие? Ты же не следишь за моей жизнью, у тебя свои друзья, герои и авторы твоих книг и сказочных историй. Ты сам скоро станешь сказкой. – она улыбнулась. Он так и не понял смысла, он просто не хотел понимать. Она хотела порвать, если бы она это сделала сейчас, он бы и не заметил. Просто надо было встать и уйти. Но она чего-то ждала, она ждала утро, время когда он будет беззащитен.
- Когда будешь ложиться спать, постарайся меня не разбудить. О`кей?
- Хорошо, - он говорил медленно и томно, как будто выдыхал густой дым. – она вышла с кухни, погасив свет. Если б она этого не сделала, то он сделал бы это сам.
Свет погас, музыка заиграла в его сердце, теперь оставшись наедине, он мог отправить своё сознание к звёздам, нырнуть в свои мечты, которые сейчас были так близко к осуществлению. Так долго он ждал этого момента, и вот три дня и наступят зима. Они придут и заберут его, и этот жалкий мир людей останется доживать без него, а он станет одним из бессмертных, одним из эльфов. Он не думал больше ни о чём и ни о ком. Они же все люди, зачем они мне.
Он долго лежал и смотрел в потолок, и вот ему показалось, что его глаза начинают видеть в темноте, он заулыбался такому событию и заснул. Дарья давно уже спала, её ничто не волновало, она уже всё давно решила для себя, его тоже ничего не волновало, это было его обычное состояние:
…ему снилась зимняя улица какого-то европейского города. Мостовые были усыпаны грязным сухим снегом. Люди, кругом были люди, они спешили, но куда. Он был выше их всех, как будто он летел, медленно двигался над всеми, он не мог посмотреть в их глаза, зато изучать макушки стало гораздо легче. А зачем ему собственно это? Он замер, завис над улицей. … она шла быстро, быстрее чем вся серая масса, она двигалась отрывисто, её босые ноги оставляли влажные следы на мостовой, её красное платье развивалось на ветру, её жёлтые волосы были взлохмачены и полны нерастаявших снежинок. Она спешила, явно куда-то опаздывая, становилась всё ближе и ближе к нему. Сердце в груди стучало всё чаще и чаще. Вот она уже в десяти метрах, семи, пяти, она походит и поднимает к нему своё лицо. Глаза полны горечи и влажные от сожаления. Тонкие морщинки украшали её лицо, аккуратно наложенная помада горела красным оттеняя цвет платья, ногти на ногах тоже горели алым, да и сами ноги покраснели от мороза. Она стояла и смотрела ему в глаза, а он спокойно разглядывал её, от куда же он её знает, почему его сердце так бьётся, где он читал про неё, может в своей потерянной книге. – Сынок, ты возьмёшь меня с собой, я тоже хочу жить вечно?...
Он резко принял сидячие положение. Кошмары, они зачастили, Земля место для кошмаров, надо его быстрее оставлять. Дыхание, он дышал, как будто хотел раз и навсегда очистить свои лёгкие от маслов священных трав. Проснулась Дарья. Она тоже села и включила светильник. Комнату заполнил розоватый свет, она смотрела на своего бой-френда, вид у него был не завидный. Он заглянул ей в глаза и сказал только одну фразу: «Представляешь, я её не узнал.»
- Да, представляю, легче-лёгкого. Ты себя скоро перестанешь узнавать. На вот возьми, большую белую запей, маленькую синию тоже запей, а красную под язык. Она так и не привыкла, что он с трудом различал цвета.
Сделав с таблетками всё в точности да наоборот, он сидел и смотрел в запотевшее окно. Он хотел видеть звёзды, но они не показывались ему, перед глазами застывшей картиной стояла та женщина, она не отпускала его. Он сидел и чувствовал, как разлетаются по миру все его мечты, они оставляли его одного, совсем пустого и обновлённого.
Солнце ещё не показалось, но на улице стало светлее. Влажность пропала с окна, днём не бывает звёзд. Он услышал, как проснулась Дарья, она посетив ванну, стало чем-то тихо шуршать в комнате. Ему захотелось сделать что-то тёплое и хорошее. Чтобы отвлечь свои грустные мысли от несбыточных мечтаний, он включил радио. Диктор говорил что-то бессмысленное и отчуждённое. Надо было поставить чайник, надо, будет сделано. Через несколько минут были готовы две порции горячего шоколада. Он накрыл стол и сел намазывать маслом нарезанный батон. Намазанные куски он разложил на тарелке. Ещё не разу за всю их совместную жизнь он так не проявлял свою заботу. Может быть это жизнь? – задавал он себе вопрос, и сам же отвечал на него – Если умирают мечты, то рождается надежда, она живёт и даёт жить нам, а жизнь снова рождает мечты…
Он стоял посреди кухни и вытирал руки. В дверном проёме показалась Дарья, она держала в руках два больших пакета, было понятно, что они набиты её личными вещами: - Прощай эльф. – взглянув на накрытый стол – Я смотрю ты кого то ждёшь, не знала что они должны были прийти за тобой сегодня утром, а то бы свалила пораньше.
Полотенце выпало из его рук. – Ты даже не позавтракаешь?
- Нет.
- Может скажешь что-нибудь на прощание?
- Да, конечно – выруби на фиг радио, ты же знаешь как я его ненавижу, хотя это уже не важно. – Она покинула квартиру, тихо закрыв за собой дверь.
- Я его тоже ненавижу, - вспомнил он.
Он сидел за столом и пил горячий шоколад, в голове крутилась последняя фраза диктора, которую он услышал перед тем, как выдернул штекер: «…как бы она не выглядела, Вы всегда узнаете её по тайному знаку, а она Вас по…», по грустному взгляду печально добавлял он.
2003 г. RW
Colorblind
2007 год.
Он сидел на кухне и глядел в запотевшее окно. Вслух он сравнивал увиденное с забытыми мирами, которые он слышал в печальных нотах своих любимых исполнителей, о которых ему рассказывали книги. Его бормотание наполняло кухню, он то жужжал, то напевал на ирландском,… якобы на ирландском. Трёхдневная небритость говорила о том, что их отношения перешли в зимний период. Печаль в глазах отражалась в кружке с горячим шоколадом, если там вообще могло ещё что-то отражаться кроме печали. Зима, -она наступала, она заполняла его сознание уже долгое время, он не хотел с этим бороться, он не был слаб, он просто устал от борьбы, и чувство собственного проигрыша перед чувствами услаждали его желания.
- Даш, ты помнишь как всё начиналось? Ещё тогда, как мы встретились, как ты была ещё бесшабашной маленькой девчонкой, ты тогда ещё только в институт поступила?
- Я никогда такой не была. Я не помню. Отстань.
- Спасибо за шоколад, до нашей встречи я его никогда не пил.
- Тебе не долго осталось его пить, звёздный мальчик.
- Не говори так. Я никогда им не был, это иллюзия, я сам её создал для себя, для других. Я хотел быть вездесущим, хотел остаться в памяти, не желая быть узнаваемым, я хотел чтобы обо мне говорили и узнавали моё слово. Я. Хммм. Я смеялся над всеми,… ну не над всеми, над большинством. Твои друзья. Они уже бывшие или вы ещё продолжаете встречаться.
- Мы живём вместе уже пол года, а ты даже не знаешь с кем я встречаюсь из своих друзей. Тебе бы надо вернуться на землю. Завтра я устрою ревизию в твоём шкафу, прощайте баночки с зелёными травами и разноцветными колёсиками.
Она говорила об этом так спокойно, будто уже знала, что зима близко, она тоже чувствовала её приближение.
- Ты хочешь попасть в мою потерянную книгу?
- Никогда.
- Я тоже этого не хочу. Дорогая к тебе приходят по ночам призраки?
- Дорогой для тебя сейчас может быть только одно, - твоё лекарство для души, как ты его называешь. Никто ко мне не приходит.
- Мечта, я всё ещё называю это мечтой. Ты любишь мечтать?
Он смотрел на запотевшее окно и видел в маленьких капельках звёзды, маленькие укромные уголки, которые звали его к себе, они манили его своим светом, они ждали его, когда он придёт к ним чтобы спеть свою эльфийскую песню. Но его всё еще держало что-то, что-то земное. Он сплюнул в кружку.
- Ты охренел? – она дала ему подзатыльник- не хочешь пить не пей, у тебя сушняк постоянно, а вот чтобы плюнуть в шоколад ты нашёл в себе силы… - она расстроилась и поджала губы, в её голове разрасталась одна большая мысль: «с этим надо скоре кончать».
- Извини, я задумался. А ты любишь мечтать?
- Пошёл в ж*пу!
- А, да. Хорошо. Посмотри туда, - и он ткнул вытянутым пальцем в запотевшее окно. Она оторвала глаза от читаемой книги и посмотрела в окно, потом посмотрела на его отрешённое лицо и сказала:
- Если тебя опять ночью стошнит, ты сам будешь убирать за собой.
- Как там Женя, Виталик и другие твои бывшие друзья?
- С чего ты взял, что они бывшие? Ты же не следишь за моей жизнью, у тебя свои друзья, герои и авторы твоих книг и сказочных историй. Ты сам скоро станешь сказкой. – она улыбнулась. Он так и не понял смысла, он просто не хотел понимать. Она хотела порвать, если бы она это сделала сейчас, он бы и не заметил. Просто надо было встать и уйти. Но она чего-то ждала, она ждала утро, время когда он будет беззащитен.
- Когда будешь ложиться спать, постарайся меня не разбудить. О`кей?
- Хорошо, - он говорил медленно и томно, как будто выдыхал густой дым. – она вышла с кухни, погасив свет. Если б она этого не сделала, то он сделал бы это сам.
Свет погас, музыка заиграла в его сердце, теперь оставшись наедине, он мог отправить своё сознание к звёздам, нырнуть в свои мечты, которые сейчас были так близко к осуществлению. Так долго он ждал этого момента, и вот три дня и наступят зима. Они придут и заберут его, и этот жалкий мир людей останется доживать без него, а он станет одним из бессмертных, одним из эльфов. Он не думал больше ни о чём и ни о ком. Они же все люди, зачем они мне.
Он долго лежал и смотрел в потолок, и вот ему показалось, что его глаза начинают видеть в темноте, он заулыбался такому событию и заснул. Дарья давно уже спала, её ничто не волновало, она уже всё давно решила для себя, его тоже ничего не волновало, это было его обычное состояние:
…ему снилась зимняя улица какого-то европейского города. Мостовые были усыпаны грязным сухим снегом. Люди, кругом были люди, они спешили, но куда. Он был выше их всех, как будто он летел, медленно двигался над всеми, он не мог посмотреть в их глаза, зато изучать макушки стало гораздо легче. А зачем ему собственно это? Он замер, завис над улицей. … она шла быстро, быстрее чем вся серая масса, она двигалась отрывисто, её босые ноги оставляли влажные следы на мостовой, её красное платье развивалось на ветру, её жёлтые волосы были взлохмачены и полны нерастаявших снежинок. Она спешила, явно куда-то опаздывая, становилась всё ближе и ближе к нему. Сердце в груди стучало всё чаще и чаще. Вот она уже в десяти метрах, семи, пяти, она походит и поднимает к нему своё лицо. Глаза полны горечи и влажные от сожаления. Тонкие морщинки украшали её лицо, аккуратно наложенная помада горела красным оттеняя цвет платья, ногти на ногах тоже горели алым, да и сами ноги покраснели от мороза. Она стояла и смотрела ему в глаза, а он спокойно разглядывал её, от куда же он её знает, почему его сердце так бьётся, где он читал про неё, может в своей потерянной книге. – Сынок, ты возьмёшь меня с собой, я тоже хочу жить вечно?...
Он резко принял сидячие положение. Кошмары, они зачастили, Земля место для кошмаров, надо его быстрее оставлять. Дыхание, он дышал, как будто хотел раз и навсегда очистить свои лёгкие от маслов священных трав. Проснулась Дарья. Она тоже села и включила светильник. Комнату заполнил розоватый свет, она смотрела на своего бой-френда, вид у него был не завидный. Он заглянул ей в глаза и сказал только одну фразу: «Представляешь, я её не узнал.»
- Да, представляю, легче-лёгкого. Ты себя скоро перестанешь узнавать. На вот возьми, большую белую запей, маленькую синию тоже запей, а красную под язык. Она так и не привыкла, что он с трудом различал цвета.
Сделав с таблетками всё в точности да наоборот, он сидел и смотрел в запотевшее окно. Он хотел видеть звёзды, но они не показывались ему, перед глазами застывшей картиной стояла та женщина, она не отпускала его. Он сидел и чувствовал, как разлетаются по миру все его мечты, они оставляли его одного, совсем пустого и обновлённого.
Солнце ещё не показалось, но на улице стало светлее. Влажность пропала с окна, днём не бывает звёзд. Он услышал, как проснулась Дарья, она посетив ванну, стало чем-то тихо шуршать в комнате. Ему захотелось сделать что-то тёплое и хорошее. Чтобы отвлечь свои грустные мысли от несбыточных мечтаний, он включил радио. Диктор говорил что-то бессмысленное и отчуждённое. Надо было поставить чайник, надо, будет сделано. Через несколько минут были готовы две порции горячего шоколада. Он накрыл стол и сел намазывать маслом нарезанный батон. Намазанные куски он разложил на тарелке. Ещё не разу за всю их совместную жизнь он так не проявлял свою заботу. Может быть это жизнь? – задавал он себе вопрос, и сам же отвечал на него – Если умирают мечты, то рождается надежда, она живёт и даёт жить нам, а жизнь снова рождает мечты…
Он стоял посреди кухни и вытирал руки. В дверном проёме показалась Дарья, она держала в руках два больших пакета, было понятно, что они набиты её личными вещами: - Прощай эльф. – взглянув на накрытый стол – Я смотрю ты кого то ждёшь, не знала что они должны были прийти за тобой сегодня утром, а то бы свалила пораньше.
Полотенце выпало из его рук. – Ты даже не позавтракаешь?
- Нет.
- Может скажешь что-нибудь на прощание?
- Да, конечно – выруби на фиг радио, ты же знаешь как я его ненавижу, хотя это уже не важно. – Она покинула квартиру, тихо закрыв за собой дверь.
- Я его тоже ненавижу, - вспомнил он.
Он сидел за столом и пил горячий шоколад, в голове крутилась последняя фраза диктора, которую он услышал перед тем, как выдернул штекер: «…как бы она не выглядела, Вы всегда узнаете её по тайному знаку, а она Вас по…», по грустному взгляду печально добавлял он.
2003 г. RW
Комментарии
Отправить комментарий